Объявлен “Год русского языка”. Но что значит “год русского языка” и что такое “русский язык” для общества и каждого из нас? Иван Ильин, оторванный от России, писал: “И еще один дар дала нам наша Россия: это наш дивный, наш могучий, наш поющий язык. В нём вся она, наша Россия…” Представим эту мысль реально: вся Россия – в её языке! Но русский язык воспринимается общественным большинством либо как скучный свод грамматических правил, либо как не очень интересный школьный предмет. И мыслей, слов в защиту родного языка, свидетельств понимания роли Слова как инструмента творения современного мира, управления общественными процессами и всеми формами жизни не находим…

Язык – средоточие и выражение народного духа, настроения, стиля жизни современного общества. Для того чтобы понять, что такое язык – речь – слово для современного общества, надо осознать в полной мере классическое понимание Слова, лежащее в основе европейской философии жизни: “В начале было Слово…” Слово есть Бог. Бог есть Дух. Бог есть Любовь. И все эти категории отражены в нашем человеческом слове. Слово человеческое подобно Слову Божию (Св. Игнатий Брянчанинов). Словом творится мир. Однако человек греховен, и потому все наши ошибки, общественные и экономические нестроения так или иначе связаны с языком. И напротив: стоит отрегулировать, понять роль и значение Слова, как начнут устраиваться и все области общественного и личного бытия.

“Народ выражает себя всего полнее и вернее в языке своем...” (И.И.Срезневский). Сегодня это значит: народное благополучие, здравие духовное и телесное, благоденствие, все формы народной жизни связаны с устройством современного языка. Придется ответить на вопрос: как мы, филологи, и наше общество в целом, понимаем: что такое язык – речь – слово в их обширном понимании, включающем и охватывающем все стороны жизни современного общества?

Включишь телевизор – там один язык (и, кстати, очень разный: редок серьезный разговор, в основном томящее дух развлечение); войдёшь в храм – и там услышишь современный молитвенный язык (молитвословие); выйдешь в парк – и услышишь от симпатично одетых молодых людей обоего пола мирно звучащее… сквернословие. И всё это современный нам русский язык. Язык – это прежде всего тексты, словесная действительность, средство общения и взаимодействия, организации жизни во всех ее сферах. Совокупность словесных текстов составляет науку словесности, но обозреть современную словесность – почти непосильная задача, ибо мы живём в огромном количестве текстов и неудобство нашей жизни связано прежде всего с колоссальными речевыми нагрузками, которые предлагает жизнь в новом информационном обществе. Однако все мы чувствуем, что живём в едином и вполне определённом мире мыслей, настроений, стиле, который формируется прежде всего языком.

Если заострить проблемы, взяв для анализа конкретные сферы бытия, то они выглядят так: можно ли построить счастливую личную жизнь (читай: реализовать национальный проект демографии через построение здоровой семьи), если образцов хорошей семейной речи не представляет основной пропагандист современного вкуса – телевидение? Можно ли решить проблему построения эффективной экономики, если не выработан деловой язык документа (гнет вала документов - одна из отметин современного информационного общества), а риторическая этика как основа построения честных деловых, партнерских отношений стыдливо умалчивается? Можно ли создать благополучное существование, если язык большинства СМИ нарочито настроен на пессимистическо-критическое освоение действительности, что и выражается в соответствующем словесном стиле? Общество, дух которого по преимуществу упадочен, вульгарен, пошло-развлекателен (и всё это выражается именно в языке и Слове!) не может решить долгосрочные проблемы.

Вот несколько постулатов, которые, на мой взгляд, филологи обязаны внушать и отстаивать в общественном сознании:

1. Каков язык, такова и жизнь. Именно языком как сознательно управляемым орудием взаимодействия людей, средством выражения либо благотворной, либо злотворной мысли создается определенный образ жизни. Противоположная позиция, мол, мы только наблюдатели, а не творцы (“язык сам знает, куда ему поворачиваться и не нам диктовать ему свои законы…”) приводит к общественной пассивности и застою. Реально это выглядит так: лезет в нашу жизнь словесная непристойность – да разве с ней управишься? Такова жизнь… Но всякая жизнь требует сознательного управления, и управлять приходится прежде всего своим сердцем, где и рождаются мысли (либо пристойные, либо непристойные). Тогда и жизнь (а она начинается в Духе), создаваемая языком и Словом, становится либо благоденствием, либо бедствием. Это закон активного формирования языком образа жизни общества.
2. Каков язык, таков и человек. В сознании каждого человека – от школьника до политика и предпринимателя – должна присутствовать мысль о том, что через язык выражается вся сущность человека: мысли, чувства, воля, дела. Встречают по одежке, провожают по уму, выраженному через слово. Скажи мне слово – и я скажу, кто ты. Классическое определение человека во всех гимназических учебниках словесности: человек – создание словесное, а “сила ума и дар слова”, по словам главного учителя Царскосельского лицея Н.Ф.Кошанского – главное отличие человека от других одушевленных созданий. Прокламируется ли эта идея в современной школьной филологии? Первоначальные навыки, которым всегда учили (почему и сейчас “русский язык” сохраняет за собой первую строчку в школьном дневнике), дети получали в “словесных науках”. Впрочем, что такое “словесные науки”, современный ученый представляет плохо – это можно оценит по тому, как оценивается термин “риторика” в широком сознании нашей интеллигенции. Не потому ли и существует возможность манипулирования общественным сознанием, что риторика как “словесное” учение об убедительной и эффективной речи внятно не преподается и остается землёй незнаемой для большинства нашей интеллигенции?
3. Культура выражает себя через язык, а хорошая речь основывается только на культуре. Культура обобщает положительный опыт речевого творчества, указывает способы оптимального пользования речью. Общественное непонимание этого простого постулата лучше всего иллюстрируется отсутствием на телеканале “Культура” какого-либо намёка на передачу о русском языке и культуре речи. Передача должна бы так и называться: “Культура речи”.
4. Стиль жизни формируется стилем речи. Мы ясно ощущаем, что живём в новом стиле, но либо абсолютно не понимаем, либо кому-то выгодно, чтобы бессмыслица идей и словесная безвкусица портили многие благие намерения. Намерение, объединяющее всех – усовершенствовать стиль жизни, но последний совершенствуется только через стиль речи. Чтобы почувствовать наш стиль речи, достаточно послушать, как говорят в современном радиоэфире, отданном на потребу массовому вкусу. Слушать современные “Русское радио”, “Шансон”, “Авторадио”, “Европу-плюс” и подобное – мука не для меня одного, имеющего несчастье время от времени ездить в маршрутных такси. Приблатнённая печаль в оранжировке дешевеньких оркестров с двухминутными новостями создают “опущенный” стиль жизни, и обществу не возродиться, если не отказаться от мысленно-словесного бескультурья.
5. Стиль речи создает общественный настрой. Основания такого настроя – в наших скрытых помыслах и страстях, а “основания красноречия – страсти” (М.М.Сперанский). Общество, слушающее безвусные шутки Comedy club и воспитанное на криминальных сериалах, не может реализовать национальные проекты. Отсюда “грусть-тоска” в глазах молодёжи, ибо жизнь как “ржачка” не веселит, а криминала выплеснуто столько, что он уже и не волнует. Хотим сменить настрой – надо менять стиль мысли и речи.

Именно в этом предмет филологии. Цель филологии – систематизация словесного творчества, классификация родов, видов и жанров современной словесности, отбор среди них лучших образцов и направление усилий общественно-речевого творчества. Попробуем оценить основные стороны российской общественно-языковой реальности.

Язык и быт. Всякое счастье рождается от качества мысли – слова – дела. Общество замыслило решение демографической проблемы, желая своим гражданам прежде всего личного семейного счастья, и продолжает вести … антисемейную пропаганду большинством доступных речевых средств. Из них, конечно, первое – телевидение. Видели вы за последние годы какой-либо фильм, телепередачу, где преследовалась бы элементарная цель – показать просто хорошую современную семью (а таковых вокруг много!), но телевидение, словно осатаневшее, ищет “столкновения страстей”, конфликтных ситуаций (это, кстати, реликт художественного воспитания наших молодых теледеятелей, воспитанных соцреализмом), кормит зрителя мифическими сериалами о сытой, довольной жизни, где жизненные проблемы ограничены сексом, вымогательством денег, угонами, захватами, обманами, перестрелками. Но главное, почему этим фильмам не грозит успех – ужасный, банальный, скучный до ломоты в челюстях, примитивный язык.

Язык и дело. Экономические и социальные реформы не действуют вследствие речевой и культурной неустроенности общества. Всякий социальный и экономический труд – труд речевой, предполагающий эффективные коммуникации в деловой сфере. Вне активных речевых действий, полученных вследствие риторического образования, невозможно обеспечить общественный диалог и оптимальное руководство деловым сообществом. Сегодня стоит спросить: стала ли деловая жизнь с ликвидацией прежних структур (например, партийных) более эффективной? Каков результат “капитализации” производственных отношений и так ли уж они “капитализированы”? Очевидно, что наши экономические реформы не имели ясного обоснования, выраженного вообще в каком-либо тексте, и не стали предметом демократического обсуждения – а потому они и провалились. Когда замысел неясен обществу, когда разъяснению экономических реформ (“связям с общественностью”) не уделено внимания, то естественно, что их проведение “сверху” антидемократично, если вкладывать в слово демократия понятия уважения к народу и учета его мнения и, значит, собеседования с ним.

Простой пример “капитализации” сегодняшних речевых отношений в деловом коллективе. Если раньше деятельность руководителя контролировалась и была отчасти подотчетна партийному, государственному и профсоюзному начальству, то нынешняя производственная организация поставила во главе многих коллективов людей, деятельность которых бесконтрольна при пассивном отношении со стороны самих работников. Ослабление речевой “спайки” общества (русской коллективности и соборности), отсутствие честного и продуманного замысла реформаторов, отсутствие связей с общественностью и провалы в экономике – звенья одной цепи.

Всякая интеллектуальная деятельность – деятельность словесная, а труд политика, юриста, ученого, педагога, священника, врача, военного, предпринимателя – труд речевой, и если такой человек не владеет речью, родным языком, его деятельность не может быть продуктивной. Насколько каждый из специалистов получает у нас должную речевую подготовку? В вузах введен предмет “русский язык и культура речи”, но его программа ограничивается изучением норм литературного языка (как правильно говорить “звОнит” или “звонИт”, какое слово выбрать из ряда синонимов). Обучать следует речевому творчеству, которое необходимо каждому человеку как гражданину общества и профессионалу-специалисту.

Язык и школа. Языковая подготовка пронизывает насквозь весь школьный учебный процесс – в классической русской школе (например, Царскосельском лицее) существовало требование владения хорошим русским языком ко всем педагогам-специалистам. И этому есть объяснение: каждый учитель выражает знания и общается только на русском языке, а воспитание возможно только с помощью слова. Какие же могут быть знания, если педагог и учащиеся не владеют языком? В сущности, методика есть педагогическое красноречие, ибо подготовка хорошего преподавателя всегда выражена в том, как он общается со своими учениками. Увы, ни пропаганда хорошего языка, ни обучение педагогической риторики как искусству общения с учениками не находятся в светлой точке сознания нынешнего педагогического сообщества.

Язык и политика. Эта сфера будет в ближайший год едва ли не важнейшей вследствие предстоящих думских и президентских выборов. Кто на эту тему что-нибудь внятное произнёс или написал? Всякий политик – прежде всего ритор, т.е. мастерский оратор и писатель. “Политика есть общение…” (Иван Ильин). Что у нас написано о политической риторике как искусстве организации политической жизни общества с помощью Слова (речи, языка)? Между тем, в самое ближайшее время нас ждут “слова, слова, слова…” Но наши политики даже начального риторического образования не имеют, до всего доходя “опытным” путём. Конечно, “ораторами становятся”, как говорили в древности, но не потому ли так несовершенна наша демократия, что не понимает: в основе политических процессов, воспитания политика-профессионала лежит осознание речевых отношений в обществе, а в основе подготовки политика лежит язык?

Язык и СМИ. Это центр сегодняшней речевой и идеологической жизни общества. СМИ стали “первой” властью вследствие авторитетности по степени влиятельности на умы людей, на создание настроения и стиля как материальной, так и духовной жизни. Этому находится ясное филологическое объяснение: речь СМИ - коллективный вид языкового творчества, результаты которого представляются миллионной аудитории, которая, словно завороженная, внимает и доверяет сказанному. В то же время текст СМИ не храним в культуре (не “культурный” текст), поскольку результаты этого труда не хранятся в памяти аудитории: мы легко забываем то, что смотрели по ТВ, едва ли не на следующий день. Коллективность творчества, авторитетность, нехранимость в культуре создают из СМИ и массовой коммуникации в целом монстра, спрута, чудовище, совладать с правилами поведения которого не представляется возможным… По-видимому, существует какая-то таинственная сила или инертность (не будем всё валить на деньги!), которая не позволяет поменять сетку вещания на ТВ, т.е. на Первом канале или на “России” в воскресенье вечером показать что-либо иное, кроме до тошноты надоевших американских фильмов, “Кривого зеркала” и подобной продукции, от которой стонет стоном и криком кричит всякий здравомыслящий человек.

Стон стоит от многого в государственных СМИ… Сколько сломано копий в блестяще написанных статьях, сколько высказано предложений от самых авторитетных людей и ведомств, но воз почти не движется… Такова цена Слова в демократическом сообществе, и это, в некотором смысле, качество нашей демократии: говорить можно, но эффекта от сказанного почти никакого. Конечно, капля камень точит, но какое коллективное сообщество должно выразить мнение о том, чтобы в России было позволено по воскресеньям (не дважды в году - на 23 февраля и на 9 мая) видеть на государственных каналах не пошлейше развлекательную программу и не фильм-подарок от дяди Сэма? Кто на молодежных радио и телеканалах осмелится изменить тотально навязанный стиль интеллектуально-музыкального примитива и безвкусицы? Только в тоталитарном обществе можно представить, что в эфир не будет допускаться, скажем… русский романс. Согласитесь, что это так, ибо не могут – по идеологическим соображениям - МузТВ или “Русское радио” позволить Шаляпину или Козловскому звучать для нашей молодёжи.

Демократия – это было понятно античным риторам – есть прежде всего форма речи. Благоденствия достигает то общество, в котором созданы эффективные межчеловеческие отношения через право каждого человека на речь, которая будет осмыслена, достойна и эстетична.

Как-то наш президент (а именно он главный “ритор” страны), сказал, будучи на Афоне: “Ведь и святой Георгий Победоносец побеждает не копьем, а словом”. Но что есть Слово и русский язык, проникающие во все области науки, политики, искусства, культуры, производства, личного бытия? Практическо-прикладного осознания этой проблемы в обществе до сих пор нет и эта “вечная” тема слабовато обсуждается в “Год русского языка”. Хотя - “всех долговечней царственное Слово” и только “от плодов уст своих”, согласно Соломону, человек “вкушает добро”.

- доктор филологических наук, профессор, зав кафедрой русской словесности

и межкультурной коммуникации Государственного института русского языка имени А.С.Пушкина, член Союза писателей России, председатель Российской ассоциации исследователей, преподавателей и учителей риторики, член Экспертного совета по образованию и просвещению в Комиссии по сохранению духовного и культурного наследия при Общественной палате РФ.